Подводные дома «Садко» и люди в записках современника - Виталий Сычев

с ним пересекались, и его очень хотели оставить вождём одного из племён), об океанологических исследованиях и многом другом. С Лепским мы ещё встретимся на заключительных страницах книги.

***

После завершения работ во время шторма ПЛС сползла на глубину до 50 м, балластная ёмкость не выдержала повышенного давления, и вода проникла во внутреннее помещение.

Ил. 161. На снимках сохранилось, как открывают верхний люк ПЛС и удаляют воду из него

Общая информация об экспериментах «Садко» в 1966–1969 годах:

Часть 18. 1970 год. Прощание с «Садко» и Сухуми

В мае 1970 года журналист А. Чернов снова побывал в Сухумской бухте и встретился с героями своих публикаций. На берегу, у пирса АКИН, высилась необычная металлическая конструкция, несколько напоминавшая по своим очертаниям ткацкий челнок.

Ил. 162. Новый вольер со встроенным водолазным колоколом

Для работ изготовили новый вольер со встроенным водолазным колоколом. «Садко» остался на берегу. Из четырёх полуметровых иллюминаторов колокола хорошо просматривались окрестности, удобно вести киносъёмку. На верху колокола установили самолётную лампу-фару. В колокол акванавты заходили на несколько часов в сутки, а ночевали на берегу. Наблюдения за обитателями вольера вели приборы – гидрофоны, телекамеры, управляемые с берега.

Веперь вольер находился на глубине до 15 м. Наиболее освещённые и прогретые поверхностные слои воды благоприятны для обитателей моря. «Декомпрессия при возвращении акванавтов с этой глубины не требуется, или она непродолжительна и несложна, – рассказал конструктор вольера Анатолий Игнатьев. – Вольер снабжён балластными цистернами, на заданной глубине его удерживает мёртвый якорь. При сильном шторме, включив лебёдку, его можно подтянуть ко дну, где меньше влияние волн».

Ил. 163. Спуск вольера с водолазным колоколом

Ил. 164. Последние проверки

Ил. 165. Осмотр перед эксплуатацией

Новая конструкция могла ослабить воздействие непогоды на сооружение, что случилось после завершения работ 1969 года.

Хотя совмещение подводной лаборатории и подводного вольера облегчало наблюдения за поведением рыбы и проведение биоакустических экспериментов.

Новые эксперименты опирались на апробированные методы и правила безопасной работы разных конструкций гидрофонов и звукозаписывающей аппаратуры, когда велась запись биоакустических сигналов, издаваемых рыбами, одновременно с визуальными наблюдениями и кино- и фотосъёмкой. Правда, гидрофоны, хорошо работавшие короткое время, при длительном использовании выходили из строя.

Оказалось трудным поддерживать во время звукозаписи режим тишины. Под водой много посторонних звуков – шум работы понижающих трансформаторов и систем жизнеобеспечения, бульканье пузырьков, вырывающихся из входной шахты, и даже голоса акванавтов, разговаривавших в подводной лаборатории.

Выяснилось, что многие рыбы оставались жить в вольере после повреждения, хотя могли его легко покинуть. Скорее всего, в нём они нашли сносные условия существования… ***

Осенью участники эксперимента узнали о результатах коллег по «Садко-1» и «Садко-2» 1966–1967 годов Владимира Грищенко и Николая Шестакова. В июльском номере популярного журнала «Вокруг света» появилась заметка о проведённых ими на СП-18 первых в мире длительных исследованиях подводного рельефа льда в Арктике.

Для определения толщины нараставшего и стаявшего льда, аквалангисты разметили полигон и с нижней поверхности льда вбили реперы, по которым определяли, насколько они вмёрзли или освободились ото льда при таянии. Не всё проходило гладко. Как-то Грищенко вышел из лунки и зашёл в палатку, весь в кристаллах льда. Сняли с него маску, дали глоток чая: «Представляете, забивал репер, обернулся и испугался: возле меня громадная голова с крючковатым носом с глазницами, …вода – скульптор. Порой подо льдом такое соорудит» [В. Стругацкий. 1981].

Ил. 166. Причудливые скульптуры из статьи В. Грищенко в журнале «Вокруг света»

***

Летом 1972 года сотрудники ЛПИ Н. Немцев, В. Гуляев, В. Беззаботнов, Д. Румянцев, Е. Савченко и Б. Елацков продолжали работы на базе АКИН. Им помогали студенты В. Смирнов, Л. Хворов и В. Пазухин. Будучи тогда четверокурсником, Смирнов воспоминал, что Беззаботнов руководил установкой подводной мачты и экспериментами по изучению поведения буквопечатающих измерителей течений, подвешенных на тросе и установленных на мачте. В море выходили на судне «Ингури». Немцев продолжал работы с установкой для изучения кавитации с помощью подводной высокоскоростной кинокамеры. Гуляев прокладывал магистраль для сжатого воздуха от компрессорной до барокамеры (с давлением до 150 бар), студенты помогали. Экспериментов с подводными домами уже не проводили. Капсула «Садко» лежала на берегу.

Сотрудники и выпускники ЛПИ описывали свои подводные работы и погружения в многочисленных статьях в 1970-е и последующие годы. О выпускниках ЛГМИ рассказывал в своих книгах И.С. Арзамасцев. Известные журналисты писали о них, не только в статьях, но и в книгах, и в научно-популярных журналах. Знания акванавтов были востребованы при распространении информации о подводных исследованиях в нашей стране и за рубежом. Руководителя ЛПИ В.А. Павлова вместе с докт. технических наук В.С. Ястребовым пригласили стать рецензентом второго издания книги о зарубежных подводных экспериментах [П. Боровиков, В. Бровко. 1974].

Выпускники ЛПИ не порывали связей со своими работавшими в ЛГМИ наставниками. Особое отношение даже во время отдыха они сохраняли к местам, связанным с первыми экспериментами «Садко». И.С. Арзамасцев рассказывал о приезде в Сухуми в 1973 году после окончания института и свадьбы перед призывом в армию.

«Здесь, конечно же, мы встретились с ребятами из ЛПИ, которые были в командировке на базе Акустического института. В перерыве между дегустацией вин и хинкали я высказал:

– А как бы мне понырять с аквалангом? Очень хочется.

– К нам нельзя. Территория института – закрытая зона. Но ты знаешь, мы решим этот вопрос, – сказал Валя Беззаботнов.

– Приходите к двум часам на городской пляж, что примыкает к забору институтской территории. Это рядом с эстакадой. Следи за морем. Жди появления белого буйка, – добавил Саша Монкевич.

На следующий день после обеда мы расположились на галечном пляже в условленном месте. Ровно в два часа недалеко от берега выпрыгнул на поверхность маленький кусок пенопласта. А спустя минуту из воды вышли Валентин и Саша.

– Там под буйком два акваланга лежат. Один бери и наслаждайся, а мы тут пока с твоей женой полюбезничаем.

Я надел ласты и маску быстро поплыл к буйку и нырнул, ориентируясь по капроновому шнуру, привязанному к аквалангам. На глубине около 5 метров на дне лежал два АВМа. Я открыл вентиль одного из них, взял загубник в рот, выдохом выгнал воду из